– Я хочу начать принимать что-нибудь из антидепрессантов или противотревожных – сказала Лора при нашей первой встрече. – Сейчас я не принимаю ничего, но принимала раньше. Не со всеми препаратами был эффект. От некоторых становилось хуже. Но что-то срабатывало, и было немного легче.

– Я не против поговорить с супервизором, и он навреняка напишет рекомендацию вашему семейному врачу. Но прежде чем я это сделаю, я всем клиентам рекомендую попробовать психотерапию. Таблетку можно выпить всегда, но она не поменяет вашу жизнь и, скорее всего, будет иметь побочные эффекты.

Лора изменилась в лице. То, что я говорила, ей явно не нравилось.

– Но ведь были же препараты, от которых было легче…

– Я понимаю. И все же, мне интересно, какое свое состояние вы хотите изменить? – спросила я.

Лора удивленно на меня посмотрела.

– В смысле?

– Ну, вы же хотите, чтобы поменялось ваше самоощущение. Ведь так? Так что должна исправить таблетка?

Клиентка задумалась.

– Ну… я постоянно тревожусь.

– А о чем?

Лора снова взяла длинную паузу.

– Я даже не знаю… мне кажется, обо всем.

С этого диалога началась моя первая встреча с 24летней девушкой по имени Лора. Она действительно переживала о многом – об отношениях с очень консервативным и контролирующим отцом, от которого она наконец смогла переехать, о выборе профессии, в которой она была бы счастлива, о трудности говорить «нет», когда ситуация того требует, и еще о дюжине вещей, происходивших в ее жизни.

И, как часто случается при «тревоге от всего», других чувств Лора в себе не замечала, и они накапливались, пока все не выливалось через слезы. Но даже когда она плакала, то не всегда понимала от чего именно, и от этого расстраивалась еще больше. Мне все же удалось договриться с Лорой о том, что с назначением таблеток она повременит пару месяцев, и мы будем встречаться дважды в неделю. Так стартовала наша совместная психотерапевтическая работа.

Сначала Лора училась распознавать и называть то, что чувствует. Благодаря этому, тревога стала приобретать другие название и формы. И, что не мало важно, у тревоги появился контекст, что само по себе очень целебно. Ведь чем больше мы понимаем и осознаем о себе и о ситуации, в которой оказались, тем менее страшной она для нас становится. Лора делилась сложностями в отношениях с родителями и старшим братом, о расставаниях, которые ранили, и о встречах, которые дарили надежду. Мы вместе плакали и смеялись, грустили и радовались ее успехам.

Через два с половиной месяца работы Лора определилась с профессией и решила вернуться в колледж на специальность, которой она горела, смогла без эмоциональных срывов общаться с отцом и стала бережнее к себе относитсья, учась говорить твердое «нет», когда ситуация того требовала.

На одной из сессий Лора сказала:

– Знаешь, я помню наш первый разговор, и как мне не понравилась твоя реакция про таблетки. До тебя я обращалась к трем разным психологам. От того, что я выговаривалась, становилось легче. Но не на долго. И я чувствовала, что по сути в моей жизни ничего не поменялось. А сейчас я вижу реальные изменения. Я знаю, чего хочу. Я начала понимать, как можно строить отношения, в которых меня ценят. И еще, я наконец чувствую, что таблетки мне не пригодятся. Да, я вижу свои зоны роста, и знаю, над чем еще стоит работать. Просто теперь я понимаю, что справлюсь, и мы можем встречаться раз в неделю, вместо двух.

По щекам клиентки текли слезы. Это был один из самых трогательных моментов нашей совместной работы.

После этого разговора я в очередной раз стала размышлять о том, как именно происходят изменения в процессе психотерапии. В работе с Лорой не было «вау-эффектов», или какого-то яркого инсайта, который сделал волшебство в один момент. Зато точно была возможность проживать свою жизнь с кем-то еще.

Знаете, как говорят, «разделять с кем-то чувства»? По моим наблюдениям, мы очень часто говорим не людям, мы говорим рядом с людьми. С таким же успехом можно плакать в подушку. В этом процессе мы остаемся такими же одинокими, как и были. Можно почувствовать временное облегчение, но наша жизнь радикально не изменится. Думаю, что именно навык терапевта по-настоящему быть рядом с другим, а не просто физически сидеть в кресле напротив, становится ключом к желанным изменениям. Тогда клиент в процессе терапии автоматически учится находиться в близких, доверительных отношениях, которые в итоге лечат даже самые глубокие раны.

(Детали истории, которые могли бы идентифицировать клиента, были изменены для сохранения конфиденциальности. Пост публикуется с согласия клиента).

#Про_психологию_простыми_словами

#Психолог_Анна_Харченко

#Терапевтические_истории

Залишити відповідь

Ваша e-mail адреса не оприлюднюватиметься. Обов’язкові поля позначені *